​Как не потерять независимые театры? Выпуск 2.

​Как не потерять независимые театры? Выпуск 2.

Как и обещали, продолжаем говорить о независимых театрах, которые мы очень не хотим потерять в этот затяжной кризис. Директора, главные режиссёры и кураторы четырнадцати негосударственных театров и театральных площадок рассказывают:

1. В какой ситуации они оказались из-за карантина?

2. Есть ли у театров финансовые обязательства, которые теперь сложно будет выполнить?

3. Как они действуют сейчас, какие варианты выхода из кризиса видят, и как зрители и театральное сообщество могут помочь театрам?

Первый выпуск в поддержку «Независимых» здесь.

Виктория Холодова, управляющая площадкой «DOC на острове» «Театра.doc», заместитель директора «Театра.doc», Москва

1. «Театр.doc» и его площадка «DOC на острове» целиком живут на то, что зарабатывают — продажей билетов на спектакли и получая гонорары от российских и зарубежных гастролей. И всегда вопрос оплаты аренды площадки, зарплаты сотрудникам и артистам — из самых острых и болезненных. Потому что многое зависит от сезона, от праздников, от других факторов.

На своей площадке «DOC на острове» мы играли до последнего возможного дня — до 24 марта, когда в Москве вышло постановление о запрете вообще всех массовых мероприятий, включая и маленькие залы. Сначала мы думали, что можем хотя бы репетировать небольшими группами, но вскоре и это стало невозможным. По сути, нам вообще закрыли доступ в помещения. При этом официально арендную плату по форс-мажорным обстоятельствам нам не отменили. «Обсудим этот вопрос после снятия карантинных мер», — такой был официальный ответ от нашего арендодателя.

2. Долгов у площадки нет, если не считать, что мы просто сейчас не перечисляем арендную плату. Но и денежной «подушки» у нас тоже нет, потому что мы недавно отремонтировали второй этаж на арендуемой нами площадке и сделали там дополнительный репетиционный зал. Это съело все наши запасы. Поэтому чем платить сотрудникам, которые работают сейчас удаленно, но в режиме 24/7 и как поддержать особо бедствующих актеров, оставшихся без работы, — большой вопрос.

3. Сейчас для себя мы видим две задачи.

Первая — не потерять своего зрителя, поддерживая с ним постоянную связь.

Вторая — зарабатывать даже в этот период, чтобы заплатить как минимум зарплаты и поддержать нуждающихся.

Поэтому мы периодически публикуем видеозаписи наших архивных спектаклей, читок пьес и акций, прикручивая туда кнопку «донейшн». А также придумали онлайн-курсы.

Вместе с коллегами с «Площадки 8/3» «Театра.doc» были созданы и запущены «в дело» экспресс-курсы по документальному театру «Стремянка.doc». В качестве мастеров здесь выступают драматурги и режиссеры, имеющие большой опыт и знания в этой области. Старт прошел успешно. Проект вызвал значительный интерес. Для каждой мастерской мы набрали участников, и уже идут занятия. Естественно, мы ведем их запись и думаем, что потом — по окончании курсов — сможем предлагать интересующимся документальным театром записи.

Кроме «Стремянки.doc» в ближайшее время планируем запустить творческие онлайн-мастерские «OPEN DOC» — по разным направлениям творческой деятельности: анимация, съемки фильма, драматургия, актерское мастерство.

Решили выложить в общий доступ внерепертуарные события, прошедшие на площадке «DOC на острове» в течение года нашей жизни там. Те уникальные читки и творческие вечера, которые прошли всего один раз и вызвали большой интерес.

Еще придумали сделать регулярные онлайн-встречи с режиссерами, актерами, драматургами «Театра.doc» под общей рубрикой «Как я попал в “Театр.doc”». Такой своеобразный наш ответ на самый распространенный вопрос, задаваемый нам постоянно: «Как к вам попадают? Что надо сделать, чтобы стать вашим актером, режиссером и драматургом?»

Вообще, об образовательном направлении нашего театра мы думали еще до кризиса. А сейчас поняли, что онлайн-курсы — достаточно интересная тема. Потому что здесь мы можем охватить не только московскую аудиторию, но и аудиторию всего мира. Что, собственно, и случилось. Участниками наших курсов по документальному театру стали люди из разных стран — не только из России и Москвы. Поэтому, когда карантин закончится, мы планируем часть курсов перевести в офлайн-формат, а часть — оставить в онлайне.

То, что впереди лето, нас не пугает. Мы всегда работали круглый год. Именно потому, что обязанность платить аренду летом с нас никто не снимал и не снимает. Думаю, что так будет и в этом году.

Конечно, сложно. Конечно, неизвестно, как будет развиваться ситуация. Но мы стараемся сохранять оптимизм, действовать и идти дальше, обнаруживая в самих себе новые резервы.

Что касается помощи от зрителей и наших друзей и поклонников, мы никогда от нее не отказываемся и всегда с благодарностью принимаем. Поэтому на нашем сайте есть постоянный виджет «Нравится Театр.doc? Поддержите нас».

Варвара Фуфаева, управляющая «Площадки 8/3», Москва

«Площадка 8/3» — это еще одна площадка «Театра.doc», которая открылась в сентябре прошлого года мероприятиями фестиваля молодой драматургии «Любимовка». Мы находимся в центре Москвы, недалеко от Курского вокзала. Оплата арендной ставки за помещение обычно складывалась из грантовых средств и средств от сдачи в субаренду, в том числе и все это время СНТ (Союз Независимых Театров) был среди наших субарендаторов. Деньги, собранные после продажи билетов событий «Театра.doc», шли на покрытие зарплат сотрудников и театральных трупп, а остатки — на поддержание быта «Площадки». Конечно, стоит сказать, что и раньше средств хватало впритык, и наши коллеги с «Острова» неоднократно помогали нам преодолеть финансовые «кочки» на пути к успеху.

Мы потихоньку вставали на ноги, и планы на весну были грандиозными. Мы провели конкурс по отбору работ художников на фестиваль документальных проектов «Охота за реальностью»: тринадцать проектов должны были быть презентованы или сыграны на сцене, но сейчас эти события перенесены на послекарантинное время. Мы готовились запустить курсы по документальному театру, сформировали концепт площадки — решили, что в нашем пространстве будут сосуществовать документальный, экспериментальный и гражданский театр, перформанс и сторителлинг, новая драма и социальные акции. Под новый концепт закупили краску, стройматериалы для обновления стен. С помощью дизайнеров из агентства «Holystick» создали брендбук и сделали новый сайт «Площадки 8/3». И в принципе активно готовились удивить наших зрителей изменениями в лучшую сторону, но 16 марта вышел указ мэра Москвы Сергея Собянина о запрещении проведения мероприятий с численностью более пятидесяти человек. Все наши планы по улучшению пришлось «заморозить». Кроме того, очень грустной для нас ситуацией стали отмена и возврат билетов за проданные залы на спектакли на конец марта. Но некоторая часть зрителей решили не забирать деньги за билеты и тем самым поддержали нас. Спасибо большое этим людям за понимание и поддержку.

Именно в тот период казалось, что продержаться нужно лишь до 10 апреля. В связи с чем мы написали официальную просьбу нашему арендатору о снижении аренды на этот период — и бинго! Нам пошли навстречу. Но все равно из-за приостановления всех событий и возможностей заработка вся команда «Площадки» ушла в неоплачиваемый отпуск до снятия карантина. Но мы были готовы выйти в эфир с трансляцией спектаклей, однако 29 марта вышел новый указ — о тотальной изоляции, а значит, о встрече на «Площадке» не могло быть речи. Тогда мы объединились с коллегами из «Театра.doc на Острове» и запустили онлайн-проект «Стремянка.doc» — экспресс-курсы по документальному театру. Уже сейчас произошел набор на все три направления. Средства, собранные благодаря продажам билетов на эти мастерские, позволят нам в мае заплатить сотрудникам, которые их ведут, и погасить счета за коммунальные услуги.

Мы надеемся, что скоро сможем открыть свои обновленные двери для гостей и резидентов «Площадки 8/3». А пока же самое минимальное, что можно для нас сделать, — подписаться на нас в социальных сетях: фэйсбук и инстаграм. Так как я уверена, что если период изоляции затянется, то мы придумаем и реализуем и другие проекты «Театра.doc». И, конечно, всегда можно купить билеты с открытой датой — для этого всегда можно написать мне или на почту «Площадки 8/3» (ploshadkakazakova83@gmail.com).

Петр Шерешевский, главный режиссер Камерного театра Малыщицкого, Санкт-Петербург

Театр наш живет на доходы от проданных билетов. Один раз в год нам удается получать грант от Комитета по культуре на возмещение затрат на постановку спектакля. Но грант целевой, и тратить его на зарплаты и гонорары мы не можем. Поэтому во время карантина нам неоткуда брать деньги на зарплаты своим сотрудникам.

Помещения нам дает город на условиях безвозмездной аренды. Поэтому платим только за коммунальные услуги. На них пока есть деньги. Но если ситуация с карантином продлится, мы рискуем попасть в долги.

Сейчас мы работаем над получением грантов. Вместе с другими негосударственными театрами написали письмо с просьбой о поддержке в Комитет по культуре. Творческую деятельность останавливать не собираемся. Устраиваем трансляции записей идущих спектаклей. Собираемся организовать онлайн читки современной драматургии в ZOOM.

Как будем выходить из кризиса — не знаем... Как и все, не знаем, когда он закончится. И вообще, «на каком мы свете». Но даже если все разрешится достаточно быстро и не трагично, то все равно полагаем, что в условиях экономического кризиса, который неминуем вслед за эпидемией, зрители в театр ходить станут плохо... Но надеемся как-то выжить и сохранить театр, который мы строим уже много лет. Как? Жизнь покажет...

Евгения Богинская, главный режиссер Социально-Художественного Театра, Санкт-Петербург

1 и 2. Раньше наш театр жил на гранты и деньги, вырученные с продажи билетов. В социальных проектах было небольшое вознаграждение театральным педагогам и техническому составу. Также в штате СХТ есть несколько сотрудников с небольшой премиальной ставкой. На протяжении сезона мы оплачиваем аренду театральных пространств для спектаклей, исходящий реквизит, ремонт и хранение декораций, создание новых спектаклей и социальных проектов.

Деньги, полученные в виде грантов, закончились уже давно.

Сейчас у СХТ растет долг за аренду помещений и хранение декораций. Наш театр не в состоянии платить какие-либо гонорары, а работу продолжать надо!

К моменту, когда снимут карантин, может так статься, что нам придется признать банкротство.

3. Мы не только планируем, но и действуем: провели онлайн-цикл читок для детей, причем последнюю уже каждый из участников записывал сам у себя дома, и потом их сводили в сюжет: актеры записывают цикл #стихидома и публикуют в соцсетях и инстаграм. Мы выложили в открытый доступ один из наших знаковых спектаклей, «ZLO», который перестали играть уже в прошлом сезоне. Готовим к публикации еще несколько съемок из архива театра. Показывать онлайн идущие спектакли не планируем, готовим и публикуем оригинальный для сложившейся ситуации контент. Идут репетиции новых проектов — сложно взаимодействовать в режиме видеоконференций, но все же репетиции идут!

Продолжаются репетиции с Борисом Павловичем в онлайн-формате. Актеры СХТ и проекта «Квартира. Разговоры» вместе работают над спектаклем на материале текстов философа, филолога и переводчика Владимира Бибихина.

В разработке и на стадии застольных онлайн-репетиций у СХТ сейчас сразу несколько проектов: педагог и режиссер Алиса Ахмедиевна Иванова приступила к репетициям спектакля по роману Эрика-Эммануэля Шмитта «Оскар и Розовая дама».

К выпуску в следующем сезоне готовится документальный спектакль «Ведьма русского рока», героиней которого станет знаковая и одновременно проклятая фигура в истории русского рока, Ирина Линник. Режиссер Михаил Патласов, драматурги Андрей Совлачков и Алина Шклярская.

Так же готовится к постановке мой спектакль «ИдиотА» по текстам Ф. М. Достоевского и «Энциклопедии преступлений, недостойных деяний и глупости человеческого рода» Мартена Монестье.

Валентин Захаров готовит с нашими актерами спектакль «PRO 90» по пьесе К. Драгунской. Премьера этого спектакля должна была состояться весной 2020 года на новой театрально-зрелищной платформе «ЛЕНДОК». Выпуск был перенесен. О сроках пока ничего сказать нельзя.

И актеры, и менеджеры, и администрация, и режиссеры СХТ — все что-то делают онлайн.

Ведь когда, сидя в карантине, знаешь, что после выхода из него тебя ждет продолжение работы над реальными и очень конкретными спектаклями, не возникает ощущения безнадеги.

Верим, что скоро все наладится. А пока, чтобы хоть как-то поддержать театр, был запущен сбор средств по системе «донейшн». Нам важно участие зрителей в нашей жизни. И любой желающий может положить любую сумму в любой валюте в кошелек Социально-Художественного театра.

Семен Серзин, режиссер «Невидимого театра», Санкт-Петербург

1. С «Невидимым театром» в смысле финансов все очень просто. Если мы играем спектакли, можем позволить себе заплатить аренду и уйти в ноль. Если не играем — не можем. Плюс в данной ситуации в том, что своей площадки у нас нет, есть только маленький склад, за который мы платим 2500 в месяц, есть сайт, который стоит 10 000 в год.

2. Долгов у театра нет в данный момент. Дело в том, что у нас все актеры и сотрудники «хранят деньги в другом банке» — все работают в государственных театрах или в кино, а у нас — занимаются театром «для души». И доходы от спектаклей для всех — это обычно приятный бонус к зарплате.

3. Сейчас, когда первый шок прошел, у нас появилось очень много планов. Так, мы наконец планируем выпустить премьеру, которую никак не можем показать еще с осени (не собрать артистов). А тут оказалось, что она идеально подходит под формат прямого эфира. Это будет первая инстаграм-премьера. Работаем над такими жанрами, как радио- и телеспектакли. Запустили проект «Невидимый завтрак» — ежедневное живое онлайн-общение с артистами театра. Конечно помощь нам нужна, мы очень надеемся на зрителей, которые ждут с нами встречи и готовы пока довольствоваться тем контентом, которым мы неустанно заполняем пространство сети. У нас есть кнопка «донейшн», через нее всегда можно закинуть копеечку или рублик на невидимые зарплаты артистам и сотрудникам театра/

Антон Вдовиченко, со-куратор студии перформативных искусств СДВИГ, Санкт-Петербург

Наша студия — это площадка, на которой в течении 3 лет создаются работы современного танца, проводятся показы, лекции, гибридные мероприятия, классы, лаборатории. Также мы сдаем пространство в субаренду. В данный момент вся деятельность в студии, кроме репетиций некоторых работ, прекращена. Все решения принимает команда со-кураторов: Маша Шешукова, Камиль Мустафаев, Аня Кравченко и Я. Мы все получаем одинаковую зарплату. Студия не получает никакой поддержки от государства и частных фондов, а находится в полной зависимости от посещения студентами и зрителями. В данный момент собственник Бертгольд-центра, в котором расположена студия, пошел навстречу арендаторам и ввел мораторий на оплату аренды. Но, по словам управляющей, сумма аренды будет пересчитываться с каждым арендатором индивидуально, а это значит, что аренда в какой-то степени остается, также мы в полном объёме оплачиваем коммунальные услуги.

3 апреля мы начали сбор денег в двух форматах:
«подписка» — это 700-рублевый вклад, который позволяет в будущем посетить спектакль, или урок, или получить один час аренды в свободное время в личных целях.
«поддержка» — это безвозмездное пожертвование.

Наши зрители и коллеги уже щедро откликнулись на призыв.

В данный момент мы стараемся оставаться на связи с нашими подписчиками и переходить постепенно в онлайн-формат, сохраняя при этом свой специфический взгляд на современный танец. За месяц мы выпустили цикл из четырех лекций, совместно с Лабораторией Новых Медиа, выпустили аудио-уроки и вместе с Сашей Рудик и платформой dancehelp.ru провели благотворительный показ перформанса Саши «Вода». Кроме того, готовим онлайн-вечеринку-джем, работаем с архивом, которые за три года принял «ужасающие» размеры и переквалифицируемся в «НИИ современного танца».

Главным для нас, как и для многих, остается вопросы «когда снова будут разрешены публичные мероприятия, когда наша студия сможет вернуться к привычной работе». После шока первых недель изоляции, стало приходить понимание, как провести это время с пользой и как перенести свою деятельности в другие медиа.

Чакчи Фросноккерс, режиссер Малого театра кукол, Санкт-Петербург

1. Мы остались без спектаклей. И это, пожалуй, самое страшное, что произошло. Первый раз в жизни я рад, что у нас нет своего помещения и оно не простаивает, не нужно платить аренды. Теряем и так скромную зарплату. Мы были на родной самоокупаемости. У нас не было связи ни с одним органом власти. Наши деньги нам несли наши зрители. Фактически сейчас мы сидим без денег и без дела (что даже страшнее).

2. Финансовых обязательств нет.

3. Но мы всерьез беспокоимся за наших артистов. У некоторых из них уже заканчиваются средства к существованию. Мы предлагаем зрителям поддержать актеров нашего театра (у которых нет ставок и которые остались совсем без средств к существованию) и купить у нас билеты с открытой датой, фирменные футболки, толстовки, кружки театра.

Светлана Баженова, драматург, режиссер, руководитель Центра современной драматургии, Омск

1. Сейчас мы пока еще как будто в незапланированном отпуске. Ходить-ездить никуда не надо, поэтому, наверное, месяц-два дома проторчать можно. Аренда площадки и зарплата артистам — это только деньги с продажи билетов. Гранты всегда тратятся на декорации-костюмы и гонорары приглашенных специалистов. Билеты сейчас, конечно, возвращают (уже, наверное, вернули все, что могли). Оно и понятно, с этим ничего не поделаешь. Труппа у нас небольшая, восемь человек, все остальные артисты — приглашенные. Но наши восемь сейчас, конечно, находятся в состоянии аффекта. Тот случай, когда слабоумие и отвага никак не помогают в этой жизни и бежать со знаменем наперевес некуда. Короче, хана идейности. Мне кажется, все всерьез задумались (и впредь об этом думать не перестанут): «случись что» — ЦСД не поможет и первым загнется. А дома дети, коты, коммуналка. И всем уже не по восемнадцать. Словом, никакой провал не может так деморализовать команду, как вот этот карантин.

2. Из обязательств — налоги и зарплаты, это в два раз больше, чем было у нас на расчетном счете, когда грянула беда. Что было — раздали, наступит май — пиши пропало. А еще у нас запланированы постановки с приглашенными режиссерами и художниками в самое ближайшее время (лето — осень). Для творческого роста, для развития театра это нам необходимо. Переобуться сейчас и сказать, что вот, сорян, коронавирус тут был, вы, многоуважаемые коллеги, еще год обождите, а мы покамест десять спектаклей на коленке состряпаем своими силами, чтоб деньжат поднакопить на вас, — это откат, и я к нему морально не готова. Я что-нибудь придумаю, чтобы все случилось. Пока не знаю что, но придумаю.

3. Ну как можно что-то просить у государства, например, если мы сами дураки с инициативой? Нас, как бы, шибко-то и не надо, а мы есть. А у зрителей брать деньги честно только за годный контент. А как его мутить в условиях самоизоляции? Если прям вот по-честному, если мы не сам-себе-режиссеры и качественных записей спектаклей у нас нет. А если бы и были… Как это монетизировать? Ну, резвимся мы в «Рутинных историях» (онлайн-сериал) за символический донат. Но это просто так, чтобы быть на связи со зрителем, чтобы напоминать о ЦСД и чтобы немножечко развлекать и себя, и публику. Без претензии на качество и художественную ценность. Выход из кризиса я вижу только в выходе на работу. Других вариантов у нас нет. Если мы не на площадке и не играем спектакли — нас не существует. Театр на самоизоляции — это не театр, это группа людей, сидящих в разных квартирах и перекидывающихся мемасиками.

Реальную помощь нам я вижу, как в волшебной сказке. Приезжает добрый и веселый король на коне в яблоках и говорит: «Вот тебе, Света, семьсот тысяч рублей на две запланированные постановки. Наличными. Не знал, куда деть. Курица яиц золотых нанесла, покамест я дома сидел два месяца. Пришли мне потом приглос на премьеру и подари программку. Не болей!» А еще было бы неплохо, если бы театры, которые уже подписали со мной договоры на авторские, обязательства по этим договорам выполнили. Но это тоже сказочный вариант. И я же тоже все понимаю.

Евгений Пыхтин, руководитель Центра театрального мастерства, Нижний Новгород

1. Наша главная деятельность — это показы спектаклей. Когда они прекращаются, театр оказывается в подвешенном состоянии. Раньше мы жили на собственные средства: это показы своих спектаклей, субаренда площадки другими независимыми коллективами города и образовательная программа для всех желающих в студии. Были гранты, но это проектные деньги, которые рассчитаны на помощь в реализации лабораторий, фестивалей.

2. У нас есть аренда, с которой мы пытаемся сейчас разобраться: нам пока не дают отсрочки или каникул. Мы пытаемся это решить, ведем переговоры с собственниками. Есть мой личный долг, кредит, который я брал на развитие ЦТМ и постановки. Есть долги перед драматургами и композитором, перед некоторыми подрядчиками. Но самое главное все же — это аренда, долг по которой может вырасти. И конечно — зарплата сотрудникам. Задача — сохранить команду. Если деятельности не будет, долги будут расти. И нам будет очень тяжело выйти из этой ситуации.

3. Сейчас мы показываем в Интернете то небольшое количество спектаклей, которые были сняты в хорошем качестве, пытаемся поддержать контакт со зрителем, чтобы не потерять его. Мы запустили образовательные курсы с Ринатом Ташимовым по написанию драматургических текстов и Иваном Комаровым по созданию видеоэтюдов. В них мог принять участие кто угодно.

Мы выкладывали видео премьерных спектаклей «Солнечная линия» и «Колхозница и Рабочий», предлагали за просмотр внести взнос сто рублей и тем самым оказать поддержку театру. Понятно, что сейчас много спектаклей в Интернете. Театр Наций, «Глобус», Александринка, «Мастерская Фоменко» — все бесплатно, смотрите, что хотите! Но зрителю, который любит ЦТМ, и нижегородцам нужно, конечно, думать о своих театрах, о том, что если они их не поддержат, то, когда кризис закончится, им будет некуда ходить. Я призываю зрителей, чтобы они смотрели спектакли, по возможности участвовали в активностях, которые устраивает театр. Сбор средств мы еще не объявляли, но, думаю, скоро объявим.

По моим ощущениям, карантин продлится до нового сезона. Я надеюсь, что не дольше. И, соответственно, нам пять месяцев нужно на что-то жить. Но кризис всегда рождает новые идеи. Сейчас мы готовим несколько интересных интернет-проектов и все силы бросаем на разработку концепций, технической части, репетиционного процесса, того, как это будет реализовано.

Людмила Илюхина, художественный руководитель театра «ТаКТ», Таганрог

1. Театр у нас небольшой, всего девять человек. Театр является некоммерческой организацией и существует полностью на собственные средства, не имея постоянных спонсоров и финансовой поддержки. Занимаемые «ТаКТом» помещения с конца прошлого года у нас в безвозмездной аренде, мы оплачиваем только коммунальные услуги. Так как театр маленький, камерный (залы на девяносто и двадцать пять мест), то и средства от проката спектаклей невелики, мы с трудом справлялись с оплатой коммунальных, это порядка 12 000 в месяц, выплатами сотрудникам, и на оставшиеся средства создавали новый спектакль, примерно один в сезон. Сейчас ситуация такова, что все спектакли остановлены, и средств к существованию нет. Все небольшие сбережения театра пошли на выплаты сотрудникам за март. Средств на оплату коммунальных услуг и дальнейшие выплаты сотрудникам больше нет. Так же теперь нет средств на постановку нового спектакля на следующий сезон. И прийти им, если театр не будет работать, неоткуда. В этом году мы впервые получили Президентский грант на нашу акцию «Театр в каждый двор», на который планировали сделать спектакль для детей и играть этот спектакль бесплатно для детворы во дворах начиная с мая месяца. Но мы даже не можем приступить к репетициям этого спектакля. И в связи с режимом самоизоляции не знаем, как проводить эту акцию.

2. Наш коллектив существует более двадцати лет, и каждый из нас понимает сложившуюся ситуацию, никто не будет возмущаться и жаловаться из-за отсутствия выплат, но мы ведь прекрасно понимаем, что существовать людям на что-то надо, а часть актеров не имеют никакого дополнительного заработка. И театр должен обязательно компенсировать оплату коммунальных услуг. Без оплаченных счетов за коммунальные услуги, может быть расторгнут договор безвозмездной аренды. С выплатами за март нам помог депутат городской думы Владимир Карагодин, перечислив театру 10 000, и зрительница из Москвы. Мы смогли полностью погасить платеж. А вот что делать со следующими месяцами и средствами на новую постановку, непонятно. А следующий сезон у театра юбилейный, двадцать пятый.

3. Мы стараемся никогда не отчаиваться. Театр должен жить в любом случае, что бы ни происходило. Как раз сегодня мы открыли общественное финансирование театра. Любой человек может сделать благотворительный взнос на уставную деятельность театра.

На днях подали заявку на грант СТД РФ на постановку спектакля «Тридцать три счастья» с режиссером Алексеем Логачевым. Если получится, этот спектакль будет премьерой будущего сезона.

Также мы приняли участие в фестивале Дмитровского драматического театра «ОнлайнСцена» со спектаклем «Бритва в киселе». Хотим запустить трансляции спектаклей нашего театра. В общем, сейчас ищем новые способы взаимодействия со зрителем.

Вообще для нашего театра состояние стресса стало довольно привычным. У нас то забирают помещение, то отказывают в аренде, то не разрешают играть спектакли, то забирают зал, который мы сделали собственными руками, мы постоянно в каких-то экстремальных условиях… И вот только мы вздохнули и начали играть, теперь снова остановка, самоизоляция. Это, конечно, ужасно, люди выжаты и измучены, но мы понимаем, что это не крах всего, что потом снова будет жизнь и все обязательно наладится. Мы в той или иной форме уже все это проходили.

Эка Вашакидзе, заместитель директора «Коляда-Театра», Екатеринбург

1. В какой мы ситуации? В грустной. «Коляда-Театр» — театр частный, и основной доход — это продажа билетов на спектакли. В месяц, в среднем, мы показываем около шестидесяти спектаклей. Нет спектаклей — нет билетов — нет дохода, а в театре работают шестьдесят пять человек. Благо, забот по арендной плате мы лишены, но коммунальные платежи, зарплаты и текущие расходы (Интернет, телефон, аренда склада для декорации и так далее) при нас. Это про ситуацию сейчас.

2. Думаю, если карантин продлится еще пару-тройку месяцев, то выполнить уже любое финансовое обязательство будет довольно сложно. Но верим в лучшее!

3. Сейчас основная помощь (как и всегда) поступает от нашего зрителя. Когда карантин только начался, мы обратились к зрителям с просьбой: не оформлять возвраты билетов, а прийти по ним на спектакли после окончания карантина. Сначала этот срок был до 30 июня, теперь мы его продлили до 1 ноября, и огромная благодарность им, потому что возврат оказался минимальным. Выход из кризиса, думаю, будет радостным, лишь бы все были здоровы и этот выход наступил.

Мы осваиваем формат онлайн-трансляций, уже было запущено две встречи с Николаем Колядой, зрителям нравится, поэтому будем продолжать, и, возможно, это выльется в какой-то новый проект уже после окончания этих незапланированных каникул. За это время мы успели оцифровать и выложить в сеть наши старые спектакли, которые в репертуаре театра уже не идут, записи находятся в свободном доступе в группе театра в соцсетях. Также сейчас самое время для чтения книг, а у нас на сайте можно заказать книги (или все двенадцать томов) из собрания сочинений Николая Коляды, и это станет помощью для театра.

Ольга Комлева, создатель независимого театра «Место», куратор междисциплинарных проектов, Екатеринбург

1. Театр «Место» не так сильно пострадал в сложившейся ситуации. Мы изначально мыслили театр как серию интервенций в городское пространство. У нас не было постоянной площадки, мы меняли различные локации — в 2019 году их было шесть. К счастью для всей команды театра, мы ни разу не платили за аренду — все наши площадки становились нашими друзьями и партнерами, к которым мы приводили новую аудиторию. В январе этого года мы съехали с нашей последней локации — БЦ «Манхэттен», и как раз в феврале — марте я искала новое пространство для очередного проекта театра. Было несколько вариантов, но потом случился коронавирус, и переговоры отложились на неопределенный срок.

2. По поводу финансовых обязательств перед командой: для каждого нового проекта я собираю новую команду, у меня нет постоянного штата сотрудников, кроме технических и пиар-специалистов. Театр всегда участвует в грантовых конкурсах и получает финансовую поддержку от различных фондов, в смете каждого проекта заложены суммы гонораров участникам проекта. Но не всегда нам сопутствует удача, поэтому часть проектов мы выпускаем за свой счет и за счет денег, полученных от продажи билетов.

. Есть определенные расходы на содержание АНО (автономной некоммерческой организации) — это оплата налогов, оплата работы бухгалтера, но это все можно потянуть. Единственное, что нет денег на реализацию новых проектов, и неизвестно, когда они появятся. Понятно, что мы подаем заявки на все грантовые конкурсы, чтобы получить финансирование и продолжить работу, но не факт, что выиграем. До эпидемии театр поддерживали партнеры и давали, в числе прочего, деньги на продакшн новых проектов, сейчас у всех ситуация сложная, и мало кто из бизнеса готов поддержать инициативы в сфере современного искусства.

3. Возможно, мы запустим краудфандинг на новый проект. На самом деле мы уже сталкивались с катастрофической ситуацией в начале нашего пути, но все благополучно преодолели. В ноябре 2018 года, за несколько дней до открытия театра, лопнул «УралТрансБанк», в котором находились грантовые средства, предназначенные для выпуска спектаклей. Хорошо, что мы успели купить технику и запустить пиар-кампанию. Но пропало больше 400 000, заложенных на оплату всей команде двух проектов, — это более двадцати человек. И это за шесть дней до открытия. Я тогда подумала, что всё — сейчас никто не захочет без денег запускаться, но ни один человек не вышел из проектов. Я благодарна всем ребятам, кто доверился мне и рискнул в непростой ситуации продолжать наше дело. В итоге до конца года я выполнила все финансовые обязательства перед командой. Нас в первую очередь поддержали зрители, которые толпами приходили на спектакли. И еще нас поддержал Уральский Банк Реконструкции и Развития, с которым мы вместе запустили программу по социализации детей-сирот. И, кстати, деньги банк так и не вернул — по законодательству застрахованы вклады только физических лиц и ИП, но не юридических.

Антон Бутаков, директор и режиссер Центра современной драматургии, Екатеринбург

1. Мы платим аренду, плюс у нас кредиты, ну, и зарплата. Ежемесячно нам нужно зарабатывать более 600 000 рублей. Все наши доходы — это продажа билетов и театральная школа (у нас их три). Сейчас мы остались без этих способов заработка.

В поддержку театра наши зрители помогают нам финансово, а также мы продаем билеты с открытой датой.

2. Рыбзавод пошел нам навстречу, и платежи по аренде отложены до июня. Аренда в месяц — более 150 000 рублей.

Огромные сложности с кредитами, у нас их на пятьдесят тысяч в месяц. Пока что банки не идут на встречу. В данной ситуации самое важное, чтобы моим актерам и сотрудникам (нас шестнадцать человек) было что есть и чем платить за квартиры.

3. Мы уже действуем. Как все это началось — мы стали работать над «онлайном». И у нас он отличный, не просто записи спектаклей, но и живые концерты, прямые эфиры, даже спектакль в прямом эфире был. Планы большие. Огромное спасибо всем, кто нам помогает финансово. У нас уже сформировалось сообщество — люди каждый вечер с нами в ютубе. И каждый вечер донатят! Спасибо!

Не знаю, что будет дальше. Конечно, надо осознавать, что все частные театры сейчас на грани закрытия.

Александра Рахманова, продюсер, сооснователь танцевальной компании «Minoga DC», Екатеринбург

1. Наша труппа напрямую зависит от дохода танцшколы. Поэтому нам пришлось единомоментно перенести образовательный и творческий процессы в онлайн. Для этого были разработаны курсы, адаптированные к таким занятиям. Мы не были уверены, как наши ученики отреагируют на эти изменения. Но практически все продолжили заниматься, что лишний раз показало высокую вовлеченность наших ребят в процесс. Также педагогический талант нашего хореографа Ильи Манылова позволил сохранить интенсивность и интерактивность виртуальных уроков на уровне оффлайн-классов.

Аренда у нас была почасовая, поэтому здесь мы без потерь. Зарплаты по-прежнему выплачиваются из доходов от работы школы.

В целом карантин подтолкнул нас к поиску новых возможностей и форматов и на данный момент не рассматривается как кризисный период.

2. Поскольку мы самоокупаемый коллектив, никаких финансовых обязательств (помимо налоговых и страховых выплат) у нас нет.

3. Мы планируем идти в ногу со временем. Любой кризис для нас — возможность позитивных изменений и шагов в сторону.

Мы будем развивать онлайн-направление, поскольку эта ниша относительно свободна: на рынке в большом объеме предлагаются хореографические материалы в записи, но именно интересных интерактивных уроков на данный момент нет. Поэтому будем пионерами, продолжим работать с новой аудиторией, которая потенциально может расшириться до размеров страны и даже мира. Также будем исследовать художественное направление онлайн-показов. Там тоже, кажется, много всего нового.

Если кризис минует быстро, вернемся в оффлайн и будем представлены в двух измерениях.

Поддержать нас можно несколькими способами: купить абонемент в нашу виртуальную школу (к слову, на порядок дешевле, чем оффлайн), предложить нам коллаборацию или рассказать о нашем проекте в своем сообществе , мы запланировали онлайн-премьеры — можно будет поддержать их донейшн.

Мы не знаем, какое будущее у нашего проекта, но оно точно есть, поскольку наше желание учить, делиться, создавать и работать с людьми по-прежнему сильно. Больше в этой ситуации нас волнует психологический настрой нашей аудитории и учеников, поскольку карантин, нарушивший привычный ход вещей, уже сейчас оказывает серьезное деморализующее влияние. Мы надеемся, что эту ситуацию вскоре удастся стабилизировать. Во всяком случае, будем танцевать в эту сторону: мы в ответственности за тех, кого...

Материал подготовили Татьяна Джурова, Оксана Кушляева, Ольга Комлева, Вера Сердечная.

Продолжение следует…